Неточные совпадения
Самгин следил, как соблазнительно изгибается в руках офицера с черной повязкой на правой щеке тонкое тело высокой женщины с обнаженной до пояса спиной, смотрел и привычно ловил клочки
мудрости человеческой. Он давно уже решил, что
мудрость, схваченная непосредственно у истока ее, из уст людей, — правдивее, искренней той, которую предлагают
книги и газеты. Он имел право думать, что особенно искренна
мудрость пьяных, а за последнее время ему казалось, что все люди нетрезвы.
Появление этой
книги важно в другом отношении: оно свидетельствует, что в XVI в. чувствовали уже надобность применить книжную
мудрость и к семейной жизни, следовательно, письменность служила уже не одним интересам церковным и государственным.
Мне страшно подумать, что мои
книги, мои товарищи и друзья, все так же стоят в своих шкапах и молчаливо хранят то, что я считал
мудростью земли, ее надеждой и счастьем. Я знаю, гг. эксперты, что сумасшедший ли я, или нет, но с вашей точки зрения, я негодяй, — посмотрели бы вы на этого негодяя, когда он входит в свою библиотеку?!
Книги с мистическим направлением были мне давно известны, я знал даже и «Сионский вестник», издаваемый Лабзиным, который всегда подписывался двумя буквами У. М. [Подпись У. М. означала не «Ученик Масонства», а «Ученик
Мудрости».], то есть «Ученик Масонства», или Феопемпт Мисаилов.
Егор усердно читал «Свод законов», «Положение о крестьянах»,
книги по земельному вопросу и, видимо, очень успел в понимании этих
мудростей.
Только испытав страдания, узнал я близко сродство человеческих душ между собою. Стоит только хорошенько выстрадаться самому, как уже все страдающие становятся тебе понятны. Этого мало, — самый ум проясняется: дотоле скрытые положения и поприща людей становятся тебе известны, и делается видно, что кому потребно. Велик бог, нас умудряющий. И чем же умудряющий? Тем самым горем, от которого мы бежим и хотим скрыться. Страданиями и горем определено нам добывать крупицы
мудрости, не приобретаемой в
книгах.
Эта Jungfrau Sophia есть отвлеченный принцип
мудрости, Spiegel der Weisheit [Зеркало
мудрости (нем.).], и ее отношение к полу установляется только ее именем, очевидно, навеянным «
Книгою Премудрости Соломона».
Ее называют эн («не есть»), потому что мы не знаем и никто не может знать, что было в этом начале, так как это не может быть достигнуто ни
мудростью (хокма, вторая сефира [Сефиры (или сефироты) — согласно
книге Зогар, десять творящих атрибутов бога, посредством которых он открывается и познается.]), ни разумом (бина, третья сефира)» (Зогар, de Pauly, III, 288 b).
В искреннем убежденье полагали грамотеи, что, читая те
книги, они проникают в самую глубину человеческой
мудрости.
Более всего, может быть, сделал для обличения
мудрости буржуа Леон Блуа в изумительной
книге «Exegése des lieux communs».
Ваши
книги дали мне
мудрость. Всё то, что веками создавала неутомимая человеческая мысль, сдавлено в моем черепе в небольшой ком. Я знаю, что я умнее всех вас.
И я презираю ваши
книги, презираю все блага мира и
мудрость. Всё ничтожно, бренно, призрачно и обманчиво, как мираж. Пусть вы горды, мудры и прекрасны, но смерть сотрет вас с лица земли наравне с подпольными мышами, а потомство ваше, история, бессмертие ваших гениев замерзнут или сгорят вместе с земным шаром.
Им и в голову не приходит, что вер, исповедуемых в наше время, вовсе не тысяча, а только три: китайская, индийская и еврейско-христианская (с своим отростком магометанством), и что
книги этих вер можно купить за 5 руб. и прочесть в две недели, и что в этих
книгах, по которым жило и теперь живет всё человечество, за исключением 0,07 почти неизвестных нам, заключена вся
мудрость человеческая, всё то, что сделало человечество таким, какое оно есть.
В его
книге «Exégèse des lieux Communs» есть проблески настоящей гениальности и буржуазность глубоко вскрывается как религиозно-метафизическая категория [«Exégèse des Lieux communs» Л. Блуа есть гениально смелое исследование общих мест той
мудрости, которой живет буржуа.].